Особенности нефтяной ренты до энергетического кризиса

из "Нефть и развитие "

Ретроспективный сравнительный анализ фактических цен коксующегося угля (экспортные цены в портах США) и ближневосточной сырой нефти (цены эталонной аравийской легкой нефти в портах Персидского залива) на мировом рынке подводит к следующим заключениям. В 50-е годы тонна нефти стоила дороже тонны угля на 25—40%, что примерно уравнивало удельную стоимость обоих энергоносителей в расчете на единицу их теплотворной способности, хотя не отражало технологических преимуществ применения нефтепродуктов по сравнению с углем. В начале 60-х годов в результате удешевления ближневосточной нефти цены сравнялись, а затем соотношение резко изменилось, так что на рубеже 60-х и 70-х годов уголь стоил вдвое дороже нефти. С учетом различной потребительной стоимости этих двух видов энергетического сырья разрыв соответственно увеличился до троекратного размера. [c.20]
Этот факт подтверждается и в опубликованных на Западе исследованиях [307, с. 36]. [c.20]
Таким образом, на мировом капиталистическом рынке серьезно деформировался такой важный принцип ценообразования, как равенство цен на эквивалентные потребительные стоимости. Выше уже отмечалось, что этот принцип составляет одну из основных необходимых предпосылок для реализации дифференциальной ренты. Естественно, столь значительный ценовой разрыв сам по себе неминуемо должен был создать мощный стимул для перехода потребителей от использования угля к применению нефтепродуктов. Угольная промышленность, особенно в Западной Европе, не могла самостоятельно конкурировать с дешевой импортной нефтью препятствовала отчетливая тенденция к повышению цен производства в данной отрасли. Об этом свидетельствует даже сравнение части цены производства — издержек добычи каменного угля в ФРГ без учета средней прибыли на капитал в отрасли— с ценами мазута как ближайшего его субститута л. 1). [c.21]
Данные в таблице указывают на то, что конкурентоспособность угля относительно мазута (необходимо подчеркнуть, что цена этого нефтепродукта обычно ниже цен основных сортов сырой нефти) была восстановлена, и то не полностью, лишь после революции цен 1973—1974 гг. на нефтяном рынке. [c.21]
В результате вплоть до начала 70-х годов преобладала тенденция к углублению разрыва в ценовых соотношениях между жидким топливом, реализуемым в США и экспортируемым из развивающихся стран, в особенности из ближневосточного и африканского регионов. Так, до 1953 г. американская нефть стоила примерно на 21% дороже того же сырья, вывозимого из государств Персидского залива, что было экономически обосновано различным географическим положением месторождений относительно основных потребителей и соответствовало разнице затрат на транспортировку продукции (рассчитано по [126, с. 31]). К началу 1959 г. это расхождение выросло до 73% в пользу внутреннего рынка США (по сравнению с уровнем справочной цены на аравийскую легкую нефть), а в 1971 г. достигло в среднем почти 130% (рассчитано по [49, с. 79 307, с. 29—31]), хотя транспортные издержки за этот период испытывали тенденцию к относительному снижению, которая лишь иногда нарушалась резкими колебаниями конъюнктуры на капиталистическом краткосрочном фрахтовом рынке танкеров [159, с. 229, 231, 245]. Аналогичным образом углублялась дифференциация американского и мирового рынков нефтепродуктов, где к началу 70-х годов существовало, например, приблизительно двукратное различие цен на мазут 1186, с. 180]. [c.23]
Наконец, необходимо выделить последнее проявление подобной деформации, которая объясняется лишь ценовой политикой транснациональных корпораций. Это множественность цен на идентичные по качеству сорта нефти на одном и том же рынке. Так, в конце 50-х годов на западном побережье Франции (цены сиф Бордо) доставленная с более близкого расстояния (из ливанского порта Триполи или сирийского — Банияс) и лучшая по качеству иракская нефть с учетом этих факторов стоила на 22% дешевле венесуэльской, что объяснялось прежде всего более низкой— на 21%—справочной ценой фоб иракской нефти в средиземноморских портах отгрузки [382, 1969, 2, с. 13—14]. [c.23]
Для формирования двух других видов рентных нефтяных доходов — абсолютного и монопольного — в 50-е, 60-е и в начале 70-х годов не имелось, на наш взгляд, необходимых социально-экономических предпосылок, даже если на каком-то отрезке этого периода еще сохранялась технико-экономическая основа абсолютной ренты в виде пониженного органического строения капитала (хотя последнее тоже проблематично). Такие предпосылки существовали лишь на изолированном рынке жидкого топлива США с их более высокими ценами и развитыми институтами земельной собственности. В развивающихся же странах сложилась как раз противоположная ситуация, которую, воспользовавшись определениями К. Маркса, можно охарактеризовать как не имею-. щую ничего общего с теми предпосылками, при которых существует абсолютная земельная рента, а именно с развитым капиталистическим производством на одной стороне, а на другой — с земельной собственностью, которая не только юридически существует, но и фактически оказывает сопротивление капиталу, защищает это поле деятельности от вторжений капитала и предоставляет последнему место только на известных условиях [5, ч. 2, с. 329—330]. [c.25]
Наконец, при помощи монопольно низких цен в условиях избытка дешевой нефти корпорации не только максимизировали массу текущих прибылей, стимулируя спрос, но и решали не менее, а возможно и более важную стратегическую задачу — наступление МНК на позиции компаний, производящих иные энергоносители, прежде всего уголь, с помощью ценовой конкуренции. Именно в эпоху дешевой нефти 60-х годов наиболее активно закладывались основы для широко развернувшейся в следующем десятилетии диверсификации деятельности крупнейших нефтяных монополий, для их превращения в энергетические и химические концерны. [c.28]

Вернуться к основной статье