Когда в эпоху застоя в СССР я бежал с советского парохода, где работал судовым врачом, то думал лишь о том, как оторваться от команды, гнавшейся за мной. Я и гадать не мог, что предстояло мне — Нью-Йорк, работа психиатром, преподавание в Колумбийском университете, интерес к бирже, написание книги о ней, а затем, после развала советской империи, возвращение в Россию. Я люблю бывать в этой стране, где так тепло встречают и которая становится нормальной цивилизованной державой. Мои политические взгляды не изменились — изменилась страна, и теперь мы опять можем быть вместе. Тогда, на пароходе, я поступил как трейдер, сделав ставку на разворот тренда. Книга, которую Вы держите в руках, именно об этом — как анализировать ситуацию, составлять планы, придерживаться правил самодисциплины. [c.7]
Как видим, эпоха 1960-1970-х годов, эпоха Брежнева, была далеко не застоем, но бурным развитием серьёзных противоречий. [c.495]
Особого внимания заслуживает замечание американских экономистов относительно того, что советское планирование в эпоху стратегии гибкого реагирования на изменения технологии якобы несостоятельно, при планировании не действует стимулирование новшеств, поэтому советская экономика "находится в состоянии застоя"1. [c.247]
Здесь мы имеем дело с двумя положениями, которые объясняют важнейшие особенности перехода от советской к рыночной экономике 1) положение об исторической несостоятельности плановой советской экономики перед рыночной экономикой Запада 2) положение о том, что советская экономика в эпоху брежневского правления и после него "находилась в состоянии застоя". [c.247]
Элита российского предпринимательства, выдающиеся менеджеры всегда - в годы застоя и в период осуществления вашингтонского консенсуса , а также в другие драматические для страны эпохи - находили возможности для риска, для обновления техники и прорыва к высшим технологиям, для умножения славы своего Отечества. Они были и остаются героями. [c.4]
Анализируя эпоху Средневековья, Ф. Энгельс в работе Анти-Дюринг пишет, что долгое время в буржуазном правосознании она воспринималась как эпоха абсолютного застоя, отсутствия духовного и культурного прогресса. Не замечалось, что в Средние века медленно, но неуклонно развивались общественно-правовые отношения, совершенствовались орудия труда, осваивались новые способы производства и т.д., что требовало их нового осмысления в категориях права, политики и морали. В конечном счете, генезис Средневековья привел к диалектике отрицания его собственных основ, базирующихся на религиозных ценностях, и был заменен идеями Просвещения, в которых все базовые характеристики личности и общества выводились из производительных сил и производственных отношений. К. Маркс в работе К критике политической экономии отмечал, что ему не принадлежит ни открытие классов, ни факта их борьбы между собой, так как это сделала предшествующая наука. Своей главной заслугой К. Маркс считал открытие всемирно-исторического закона об определяющей роли общественного бытия по отношению к общественному сознанию в категориях диалектики. В конечном счете, все философские, политические, правовые и др. идеи вытекают из наличного бытия, а не навязываются обществу извне. Следовательно, и идея гражданского общества не является вымыслом теоретиков права, а отражает назревшие потребности общественного развития. [c.256]
После возникновения в итальянских городах-государствах системы двойной записи форма счетов длительное время претерпевала лишь незначительные изменения. Период относительной инертности, когда техника двойной записи распространялась по Европе устно или в списках (копиях труда Пачоли), так затянулся, что получил название эпохи застоя. Социальные, политические и экономические условия менялись медленно, поэтому для развития бухгалтерского учета не было достаточных стимулов. Изменения, имевшие место, были следствием новых условий общественной жизни и коммерции, в том числе упадка сельского хозяйства, поста тооговой активности и стоемления поед- [c.30]
В то время когда большинство мировых держав накапливали опыт и совершенствовали практику работы с ценными бумагами, оттачивали экономические отношения, мы довольствовались только тем, что предлагало нам государство, часто не понимая, для чего вообще могут быть нужны ценные бумаги. И это было вполне естественно. Ибо при отсутствии в стране нормальных рыночных отношений всех нас вполне удовлетворяли деревянные рубли. Может быть, поэтому так тяжело человек, вышедший из той эпохи (как теперь принято называть — эпохи застоя), привыкает к такому понятию, как ценные бумаги. Для многих граждан бывшего СССР чем-то ненадежным и мистическим по сегодняшний день кажутся не только ценные бумаги, но и кредитные карточки, на которые весь мир давно уже перешел. Для нашего человека надежнее иметь в кармане пачку рублей или долларов. За долгие годы плановой экономики люди больше привыкли к тому, что можно пощупать, что можно держать при себе в чулке или банке. Психологически это вполне объяснимо — государство столько раз обманывало своих граждан, наполняя рынок эрзац-облигациями, которые нельзя было ни продать, ни обменять, ни заложить. Например, облигации двухпроцентного займа развития народного хозяйства СССР, распространенные после войны. Ведь многим удалось обменять их на рубли только лишь через полвека. Обесцененные временем, передаваемые из поколения в поколение, они уже не представляли той ценности, которую имели изначально. [c.5]
Историк Раймонд де Рувер назвал период с 1494 по 1800 г. эпохой Застоя в бухгалтерском учете [16], что не совсем справедливо, поскольку именно в это время закончились революционные преобразования и начались серьезные исследования. Мир преображался, и вместе с ним преображался учет. [c.33]
Промышленная революция положила конец эпохе застоя. Сейчас трудно определить, когда она началась, и точно указать на ее причины. По всей вероятности, период благоприятных погодных условий и рост урожайности сельскохозяйственных культур в Британии, обеспечивший снижение цен, обусловили рост благосостояния и спроса на товары. Крупные сельские хозяйства и фабрики, оснащенные оборудованием, стали обычным явлением. Потребность в крупных капиталовложениях привела к образованию банков. К 1800 г. в Лондоне насчитывалось уже 80 банков, а в целом по стране их было около четы- ехсот. В 1773 г. была создана Лондонская фондовая биржа, а в 1792 — Нью-Йоркская. [c.34]
Здесь уже никакой тенденции к повышению реальной оплаты труда не обнаруживается. Наоборот, средний заработок за 1900—1904 гг., хотя это были годы кризиса и застоя, несколько выше, чем за пятилетие 1910—1914 гг., хотя это была эпоха промышленного оживления и подъема. Но если бы мы отсюда заключили, что норма оплаты труда промышленных рабочих имела за это время тенденцию к понижению, то мы могли бы ошибиться. Дело Б том, что с развитием крупного машинного производства состав рабочих неизбежно должен был изменяться в сторону замещения более дорогого мужского труда более дешевым — женским и юношеским. И этот процесс действительно имел место. Пользуясь отчетностью фабрич- [c.291]