Национализация

Сразу же после победы Великой Октябрьской социалистической революции и установления Советской власти был принят декрет о национализации нефтяной промышленности. [c.12]

После национализации перед нефтяной промышленностью была поставлена задача — в кратчайшие сроки восстановить разрушенные промыслы и заводы, резко поднять уровень добычи нефти и производства нефтепродуктов, полностью обеспечить потребности народного хозяйства в моторном топливе, смазочных маслах и котельном топливе. [c.13]

Исторически сложившееся, доставшееся нам от капиталистической системы хозяйства размещение нефтедобычи в корне противоречило задачам и требованиям развития социалистического хозяйства. Поэтому с первых же лет после национализации нефтяной промышленности усилия были направлены на изменения размещения добычи нефти, на создание новых нефтедобывающих центров вблизи крупных развивающихся промышленных комплексов. [c.64]

Здесь заключалось одно из самых острых противоречий между интересами компаний-концессионеров как арендаторов и стран-продуцентов как собственников национальных природных богатств. Первые были заинтересованы в максимизации любыми способами прежде всего своих текущих прибылей от эксплуатации месторождений, в лучшем случае максимизации общих доходов в течение срока действия концессионного договора. Более отдаленные последствия совершенно не интересовали монополии, так как у них была возможность переключить капиталы на другие сферы деятельности. Именно этот процесс диверсификации начался перед энергетическим кризисом. Причем в 60-е годы по мере сокращения сроков действия договоров, частичного изъятия концессионных площадей и, наконец, возрастания угрозы национализации нефтяные монополии все больше усилий прилагали для максимально быстрого извлечения выгод из своих концессий. Они [c.27]

Мероприятия по национализации 1971 г. вызвали продолжительный и глубокий кризис в отношениях Алжира с Францией. Среди внешних факторов, которые помогли преодолеть последствия французского эмбарго на импорт алжирской нефти и других дискриминационных акций, отмечались поддержка социалистических стран, а также умело использованные межимпериалистические противоречия. Для целей данного исследования важно выделить солидарность с АНДР стран—экспортеров нефти и немаловажную практическую поддержку со стороны Ливии — она по своей инициативе открыла Алжиру кредит на сумму 100 млн. долл. [296, с. 182]. [c.79]

Принцип национализации встречал на протяжении всей истории ОПЕК сильное сопротивление консервативных кругов, в особенности со стороны Саудовской Аравии. Он так и не получил четко сформулированного и безоговорочного одобрения ни в одной резолюции этой организации. Хотя ОПЕК и выражала в своих решениях поддержку конкретных акций такого рода некоторых государств-участников, например Ирака, это выглядело лишь как вынужденное признание крайней меры в исключительных случаях, когда всеми другими средствами воздействия на нефтяные компании не удавалось достичь удовлетворения законных требований страны-продуцента, уже одобренных и закрепленных ранее резолюциями ОПЕК- Кроме того, в случае с Ираком, например, непосредственно затрагивались интересы других нефтеэкспортеров Персидского залива, что также повлияло на их позицию. Этими решениями не утверждалось неотъемлемое и неограниченное право владельцев природных ресурсов на их национализацию как суверенный односторонний акт публичной власти государства-продуцента и самостоятельное определение ее условий. [c.80]

Поэтому, выдвигая более радикальные требования к компаниям-концессионерам, прогрессивные государства—продуценты жидкого топлива зачастую вынуждены были действовать на свой страх и риск . Так, Ливия не смогла получить единодушной поддержки национализации в декабре 1971 г. активов Бритиш Петролеум хотя бы в форме резолюции на очередной конференции ОПЕК в марте 1972 г. Действенную поддержку ей оказали в тот период страны социалистического содружества за 1972—1973 гг. СССР закупил 3580 тыс. т национализированной ливийской нефти (рассчитано по [60а, с. 284]) Болгария и Румыния также расширили закупки жидкого топлива в этой стране [284, с. 98—99 285, с. 13]. [c.81]

Дальнейшее существование концессионной системы в консервативных монархических арабских государствах на фоне успехов стран прогрессивной ориентации становилось слишком одиозным и было чревато внутриполитическими осложнениями. Эти успехи не могли не вызвать серьезной озабоченности нефтяных монополий, особенно членов МНК, за судьбы концессионных владений. Монополии постепенно смирились с необходимостью некоторых изменений, конечно, на возможно более выгодных для себя условиях, чтобы предотвратить дальнейшее распространение радикальных методов национализации, примененных Алжиром, Ливией и Ираком. [c.81]

Процесс ликвидации концессионной системы в Ираке завершился полной национализацией английских и затем французских активов в последнем филиале ИПК с сохранившимся иностранным участием — Басра Петролеум К° — к концу 1975 г. (американские и голландские интересы здесь были национализированы окончательно еще в октябре 1973 г. в качестве санкции против поддержки правительствами США и Нидерландов израильского агрессора). Мероприятия Ирака в данной области носили для своего времени наиболее радикальный характер. Так, уже в результате национализации ИПК в полное распоряжение иракского правительства с 1 июня 1972 г. перешло 64% добычи, осенью 1973 г. — 80%, а два года спустя — все производство жидкого и газообразного топлива, причем государственная компания ИНОК практически одновременно приступила к самостоятельному экспорту первого. [c.86]

Как уже неоднократно отмечалось в нашей и зарубежной литературе, национализация в этой стране опиралась на довольно сильный и продолжавший укрепляться прежде всего при поддержке членов социалистического содружества государственный сектор на всех стадиях нефтяного цикла от разведки до переработки. Сбыт национализированной нефти на начальном этапе также обеспечивался преимущественно благодаря контрактам, подписанным с данной группой государств. Как правило, они являлись частью соглашений на компенсационной основе, которые предусматривали поставки товаров традиционного иракского экспорта в обмен на оказанное экономическое, научно-техническое содействие и в погашение предоставленных кредитов. Подобные положения содержатся в договорах о сотрудничестве, заключенных Ираком в 1969—1973 гг. с СССР, а также с Болгарией, Венгрией, ГДР, Польшей, Румынией, Чехословакией, Югославией. [c.86]

Сейчас практически никто из этих специалистов уже не решается ставить под сомнение правомерность национализации в принципе. Однако не прекращаются попытки существенно ограничить суверенные прерогативы освободившихся государств в данной области. Категорически отрицается их право на использование подобных мероприятий для отпора проискам империалистических держав, тогда как нередко эти меры представляют почти единственное средство реального активного противодействия. Здесь, как и во всех прочих случаях, любая тенденция к политизации внешнеэкономических функций молодых суверенных государств продолжает наталкиваться на резко негативную реакцию. Что же касается понятия о справедливости компенсации, тэ оно, по сути, не претерпевает существенных изменений. В основу концепции по-прежнему заложено определение ее величины с учетом того уровня доходов, которые извлекались инвестором перед его экспроприацией . Следовательно, при чрезвычайно высокой прибыльности, характерной для операций иностранного капитала в развивающихся странах, речь идет о рыночной стоимости зарубежных активов, которая обычно многократно превосходит их остаточную балансовую стоимость. [c.89]

Для 70-х годов наиболее характерны были временные, но достаточно серьезные осложнения в торгово-экономических отношениях с основным партнером — Францией. Причем мотивировались они отнюдь не одной только национализацией ее нефтяных интересов. На протяжении 60-х годов Франция традиционно являлась основным покупателем алжирской нефти. В 1970 г. на ее пришлось 27 млн. т, или около 59% экспорта этого сырья из АНДР. Алжир, в свою очередь, был крупнейшим поставщиком его во Францию, обеспечивая до 27% импорта нефти (рассчитано по [82, с. 81 103, с. 222—223]). [c.111]

В 1971 г. кризис взаимоотношений в связи с национализацией и французский бойкот привели к падению этого показателя до 7 млн. т. Но после урегулирования кризиса импорт жидкого топлива во Францию стал восстанавливаться довольно быстро и достиг примерно 15 млн. т уже в 1972 г., что составляло более 32% объема алжирского экспорта нефти и газового конденсата. Однако наиболее сильное сокращение французский нефтяной импорт из АНДР вновь испытал позже в результате попыток переориентации внешней энергетической и в целом экономической политики Франции. Он резко понизился в 1975—1976 гг. — до 5,97 млн. и 4,75 млн. т соответственно, или около 4,1% общего объема французского импорта нефти. При этом место Алжира на французском рынке занял не кто иной, как его партнер по ОПЕК — Саудовская Аравия. В 1976 г. из королевства было ввезено 44 млн. т сырой нефти, или 36,3% ее импорта во Францию (рассчитано по [208, с. 29—30 375, 28.06.1977 378, 1977, т. 1, № 21, с. 2-3]). [c.111]

В то же время проблема свободных денежных накоплений ливийских предпринимателей и части населения из внешнеэкономической перешла преимущественно во внутрихозяйственную область. По мере национализации иностранного, а позже и частного национального банковского капитала и установления полного государственного контроля над всеми кредитно-финансовыми институтами, а также благодаря постепенному принятию все более строгих мер валютного регулирования и, наконец, резкому ужесточению их на рубеже 70-х и 80-х годов были значительно сужены, а затем фактически полностью перекрыты легальные каналы оттока национальных частных сбережений за рубеж. Видимо, это послужило одной из немаловажных причин ускоренного прироста свободных ликвидных ресурсов внутри страны, включая также и накопление массы наличных денег вне банковской сферы — особо опасного потенциального и до некоторой степени реального источника инфляции. [c.171]

Наиболее важным общим итогом социально-экономических преобразований конца 70-х — начала 80-х годов стала почти полная ликвидация национального ливийского частнокапиталистического сектора в большинстве отраслей, исключая сельское хозяйство, а из сферы обращения были в основном вытеснены даже мелкотоварные предприятия. Это способствовало наряду с продолжившимся процессом национализации активов зарубежных инвесторов дальнейшему упрочению позиций государства в экономике. [c.175]

В свете этих фактов выявляется некоторая противоречивость позиции И. Л. Пиотровской по данному кругу проблем. Справедливо подчеркивая различное содержание национализации нефтяной, промышленности, проведенной революционно-демократическими и консервативно-монархическими режимами, исследователь сводит его принципиальное значение , по сути, к разнице в методах достижения этого результата . Не менее серьезные возражения вызывает тезис о том, что монополии предпочитают пойти на уступки и согласиться на огосударствление их собственности путем передачи ее феодальному или буржуазному государству, но отчаянно сопротивляются против значительно меньших уступок революционному государству [126, с. 36]. [c.204]

Безусловно, элемент солидарности между транснациональным нефтяным капиталом и эксплуататорскими классами в развивающихся странах присутствовал в тактической линии первого, но данный момент был далеко не столь превалирующим в стратегии нефтяного бизнеса, чтобы тот поступился своими непосредственными выгодами. Реальная ценность компромиссного варианта формально полной национализации для этих кругов состояла именно в сочетании более высоких дивидендов у обладателей гарантированных источников углеводородного сырья с немалым демонстрационно-пропагандистским эффектом, направленным против широкой оппозиции слева нефтяной политике некоторых режимов. Недооценка непосредственных практических результатов, включая финансовые, от радикальных антиимпериалистических мероприятий неоправданно идеализирует мотивы сопротивления им со стороны монополий. [c.204]

Г е о р г и е в Л. О социально-политическом содержании национализации в освободившихся странах.— Узловые проблемы развивающихся стран. Прага, 1980. [c.217]

В первые же годы после национализации было проведено полное техническое перевооружение бурения и добычи нефти. Происходит массовое внедрение вращательного (роторного) бурения, герметизируется процесс нефтедобычи, взамен желонок внедряются скважин-ные насосы, принимаются меры к сбору и утилизации нефтяных газов, на промыслах переходят от паровых двигателей к электрическим. Все это, вместе взятое, позволило в короткий срок добиться существенного улучшения количественных и качественных показателей работы нефтяной промышленности. [c.13]

В ходе энергетического кризиса, в результате ликвидации системы традиционных нефтяных концессий и повышения цен углеводородного сырья участниками ОПЕК были в основном восстановлены классические принципы рентообразования и распределения рентных доходов на мировом капиталистическом рынке жидкого топлива. Существенно изменились взаимоотношения вначале между владельцами недр и арендаторами месторождений, а вскоре также между продуцентами и основными импортерами углеводородного сырья, определяющие пропорции его международного обмена. Это произошло следующим образом. В первой половине 70-х годов освободившиеся государства — экспортеры жидкого топлива выиграли упорную борьбу с нефтяными монополиями за обладание основными инструментами сырьевой политики, установив национальный контроль над производством, экспортом и ценообразованием, повысив налоги на компании-концессионеры и приступив к полной или частичной национализации их имущества в широких масштабах. Таким образом, развивающиеся страны — мировые экспортеры нефти впервые за всю историю эксплуатации их ресурсов углеводородного сырья добились подлинного государственного суверенитета над своими природными богатствами. [c.30]

Вторая половина 60-х годов для Алжира ознаменовалась также первыми актами национализации иностранных предприятий в нефтедобывающей промышленности, игравших, правда, в этой стране второстепенную роль. В 1967 г. в связи с поддержкой США израильской агрессии против арабских стран алжирское правительство секвестровало собственность всех восьми действовавших в стране филиалов американских нефтяных компаний. К середине 1970 г. были национализированы полностью активы этих фирм, за исключением Гетти и Эль-Пасо Нэчурел Гэс , достигших ранее соглашений с алжирским правительством. Сонатрак выкупила у Гетти Петролеум К° 51% активов по остаточной стоимости основного капитала. [c.66]

Накануне и непосредственно после национализации в 1971 г. французских концессионных компаний Сонатрак заключила несколько средне- и долгосрочных контрактов на поставки за рубеж нефти, конденсата и нефтепродуктов общим объемом свыше 40 млн. т ежегодно. Количественно это примерно соответствовало максимальному уровню нефтедобычи за вычетом внутреннего потребления жидкого топлива. Наиболее крупные соглашения были подписаны с независимыми фирмами США, ФРГ и испанской государственной нефтяной компанией. Но среди контрагентов алжирской фирмы оказалось также несколько крупнейших монополий из американской большой пятерки и англо-голландский участник МНК [175, с. 125—126]. Умело используя одновременно высокую конъюнктуру на мировом нефтяном рынке, Алжир в целом успешно избежал серьезных трудностей со сбытом продукции национализированных предприятий. [c.68]

Единство действий Алжира, Ливии и Ирака помогло им добиться гораздо более крупных успехов на другом важнейшем направлении борьбы за суверенитет над природными ресурсами. В феврале—апреле 1971 г. Алжир первым среди развивающихся стран—членов ОПЕК полностью ликвидировал режим концессий в своей нефтедобывающей промышленности, проведя национализацию 51% активов французских монополий, которые эксплуатировали основную часть концессионных территорий в стране. По принятому в апреле 1971 г. новому нефтяному законодательст- [c.78]

Национализация для развивающихся стран с прогрессивными режимами стала основным методом борьбы за эффективный государственный суверенитет в хозяйственной области, в том числе над природными ресурсами. В Отчетном докладе ЦК КПСС XXIV съезду партии об этой закономерности говорилось Наступление сил национального и социального освобождения на господство империализма проявляется в различных формах. Так, в странах, ориентирующихся на социализм, проводится национализация собственности империалистических монополий. Это позволяет укреплять и развивать государственный сектор, который является, по сути дела, экономической базой революционно-демократической политики . Одновременно, было отмечено, что не во всех бывших колониях и зависимых странах прогрессивные общественные изменения продвинулись так далеко [14, с. 18, 19]. [c.80]

Показатель для Алжира рассчитан автором, исходя из уровня добычи нефти филиалами французской фирмы КФП ( Тоталь-Альжери ) и группы ЭЛФ — ЭРАП ( ЭЛФ — Альжери ), составившего на 1970 г., т. е. накануне национализации, 793,9 барр. в сутки, а также из стоимости всех национализированных в 1971 г. активов этих филиалов—100 млн. долл., принятой АНДР в качестве основы для определения компенсации. Этот показатель не вполне сопоставим с данными о четырех государствах Персидского залива. Он несколько завышен, так как в Алжире национализация охватывала не только 51% нефтедобычи, но еще и всю газовую промышленность (не считая производства сжиженного газа) и полностью систему транспортировки всех видов углеводородного сырья, а общая сумма компенсации включала соответствующие инвестиции французских компаний в данные отрасли, которые составляли заметную часть национализированных активов. [c.83]

Применяя принцип участия на выгодных для себя условиях, Ливия не отказалась и от прямой национализации. В июне 1973 г. этой мере подверглись все активы американского аутсайдера Нельсон Банкер Хант — бывшего партнера (50% акций) ранее национализированного филиала БП в эксплуатации месторождения Сарир. Ливия увеличила собственные нефтедобывающие мощности еще на 10 млн. т в год и полностью овладела этим крупнейшим и одним из самых продуктивных нефтяных полей. [c.84]

Р. Н. Андреася н и А. Д. Казюков совершенно справедливо подчеркнули явную недостаточность отдельно взятого чисто количественного показателя — процентной нормы национального сектора в активах нефтедобывающих предприятий —для всесторонней оценки конкретных мер участников ОПЕК по огосударствлению их сырьевого хозяйства. Можно привести немало практических аргументов в пользу выдвинутого ими теоретического положения, согласно которому даже неполная национализация в странах с прогрессивными режимами имеет гораздо большее антиимпериалистическое значение, чем полное огосударствление собственности иностранных нефтяных компаний в иных государствах Аравийского полуострова на условиях взаимоприемлемого соглашения между феодальной верхушкой и иностранными монополиями [24, с. 60—61]. Сами авторы монографии ОПЕК в мире нефти обосновывают данный тезис преимущественно различным применением доходов от сырьевого экспорта в соответствии с социально-экономической и политической ориентацией нефтепроиз-водящих стран, обусловливающей далеко не однозначные представления их правящих кругов о целях развития и способах их достижения. Иначе говоря, дается оценка национализации с точки зрения тех ее последствий, которые выявляются в определенной перспективе и действительно позволяют вынести заключение о политических целях этого мероприятия, о степени его соответствия социально-классовым интересам конкретных слоев общества. [c.87]

Ливия в целях консервации невозобновимых природных ресурсов, поддержания благоприятной конъюнктуры внешнего рынка, в знак солидарности с арабскими странами и для давления на иностранных владельцев концессий провела в первой половине 70-х годов самое большое среди всех участников ОПЕК абсолютное и относительное сокращение нефтедобычи. Кроме того, Алжир, Ирак и Ливия выдержали бойкот нефтяных монополий после национализации их активов. В Ливии это противоборство вызвало даже уменьшение производственных мощностей в отрасли примерно на четверть из-за резкого замедления геологораз- [c.91]

Нефтеэкспортирующие государства с прогрессивными режимами— Ливия, Алжир и Ирак — наиболее тесно координировали свои наступательные действия, объединяя как политические усилия, так и материальные, в особенности финансовые ресурсы. Они образовали к началу 70-х годов в рамках ОПЕК инициативную группу, которая неизменно придерживалась радикальной линии по всем вопросам деятельности этой организации. Успехам в мероприятиях, опережающих решения и действия ОПЕК по срокам и содержанию, особенно успехам в самостоятельно проведенной национализации эти три страны, на наш взгляд, значительно больше обязаны собственным усилиям в условиях изменившегося соотношения сил в мире в пользу социализма и национально-освободительного движения, опоре на их поддержку, а также благоприятной конъюнктура нефтяного рынка и ряду других факторов, чем недостаточно прочному единству между участниками Организации стран — экспортеров нефти в целом, хотя его положительную роль нельзя игнорировать. Ливия, Алжир и Ирак приняли, на себя основной риск и тяготы острой конфронтации с нефтяными монополиями. Однако государства ОПЕК с монархическими режимами уступками нефтяным корпорациям затянули устранение неоколониальной системы эксплуатации нефтегазовых ресурсов развивающегося мира и препятствовали полному использованию исключительно благоприятной для нефтеэкспортирующих стран ситуации, которая сложилась осенью 1973 г. [c.92]

При всех различиях в методах и реальных результатах национализации нефтяного хозяйства государствами — участниками ОПЕК данное мероприятие еще раз подтвердило известное ленинское положение о том, что одна экспроприация, как юридический или политический акт, далеко не решает дела... [13, с. 262]. Нефте-экспортеры стали более или менее самостоятельно подходить к проблеме иностранного участия в развитии отрасли и его условий. Однако общей для всех этих стран остается необходимость тех или иных форм взаимоотношений с зарубежным капиталом, хотя она и объясняется иногда различными причинами. [c.93]

Алжир также еще не преодолел большинства затруднений, аналогичных тем, с которыми сталкивается Ливия. Правда, острота этих проблем здесь в значительной степени сглажена, хотя в то же время имеются другие, обусловливающие иную иерархию приоритетов во внешней нефтяной политике АНДР. Так, в год национализации французских активов в нефтегазовой промышленности Алжира государственная компания Сонатрак уже располагала штатом квалифицированных рабочих и служащих алжирцев численностью 1690 человек. К 1973 г. средний технический персонал в отрасли почти полностью состоял из национальных специалистов, а в высшем звене их было более половины [82, с. 82 289, с. 204]. Вместе с тем даже значительный рост доходов от экспорта углеводородного сырья и продуктов его переработки благодаря национализации и революциям цен пока еще не позволил Алжиру окончательно преодолеть дефицит текущих валютных накоплений и полностью обеспечить ими капиталовложения в национальную экономику.-Поэтому АНДР в отличие от Ливии продолжает проявлять гораздо больший интерес к зарубежному финансовому участию в развитии нефтедобывающей промышленности, что и является одним из основных факторов, [c.95]

Вскоре, во второй половине 1981 г., аналогичная по ряду признаков ситуация возникла во взаимоотношениях Ливии (с 1977 г. Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия— СНЛАД) с двумя американскими нефтяными гигантами из числа членов МНК — корпорациями Экссон и Мобил Оцл . Как и французские компании в Алжире, обе эти монополии являлись акционерами совместных с ливийской государственной компанией нефтедобывающих предприятий, основанных взамен бывших концессий после их частичной национализации, но, кроме того, были еще и подрядчиками ЛНОК по контрактам про-дакшн шэринг . Американские корпорации также выступили с инициативой прекращения своей предпринимательской активности в Ливии. Однако в отличие от французских фирм этот шаг не был увязан с каким-либо формально-юридическим поводом и, что еще более важно, подразумевал полное прекращение операций, включая их деятельность как в рамках смешанных предприятий, так и подрядных соглашений. [c.102]

В конечном счете столь заметные ра-зличия тактики ведущих энергетических ТНК по отношению к конкретным развивающимся странам — экспортерам углеводородного сырья в современных условиях должны иметь под собой те же основания, что и на предыдущих этапах при системе традиционных концессий и в ходе перестройки последней. Они сводятся лрежде всего к проанализированным нами выше особенностям государственной нефтяной стратегии этих стран, к ее соотношению с интересами транснационального бизнеса. Неизбежно напрашивается вывод, что условия, на которых прежние концессионеры продолжают свою экономическую деятельность в аравийских нефтяных монархиях даже после 100-процентной национализации, остаются более приемлемыми, чем статус некоторых смешанных предприятий в странах типа Алжира и Ливии, где бывшие иностранные владельцы сохранили право собственности на часть акционерного капитала. Логично предположить, что одинаковый инвестиционный климат и равенство прочих предпосылок вообще лишают смысла выборочное прекращение предпринимательской активности в рамках одной и той же отрасли. [c.104]

Несмотря на солидарность с ливийской стороной, выраженную восемью участниками ОПЕК и включающую практические предложения АНДР, Ирана, Кувейта и ОАЭ оказать ей немедленную помощь командированием кадров нефтяников, Саудовская Аравия наложила вето на проект соответствующей резолюции, заявив, что по своему политическому характеру данный вопрос не входит в компетенцию Организации стран — экспортеров нефти. Однако наиболее важное реальное значение, на наш взгляд, имеют все же не саудовские демарши подобного рода, а сохранение за акционерами Арамко тех преимуществ, которыми пользуются привилегированные контрагенты этой аравийской монархии. Думается, что доступ фирм-аутсайдеров в той или иной форме к разработке ее нефтяных ресурсов, крупнейших в капиталистическом мире, не облегчен сколько-нибудь существенно в результате национализации основной концессии. Имея здесь прочные тылы и будучи в значительной степени огражденными от конкуренции ведущие американские энергетические концерны могут позволить себе более жесткую сырьевую политику по отношению к другим освободившимся государствам, чем основная масса независимых компаний. [c.105]

Параллельно наступлению на позиции западных нефтяных монополий, подробно рассмотренному в предыдущем разделе, революционный режим Ливии предпринял шаги для овладения другими командными высотами в экономике. Вскоре после сентябрьской революции была проведена национализация иностранных банков и страховых компаний, в результате которой государство стало их крупнейшим, а позже и единственным акционером шаг за шагом осуществлялась ливизация промышленности и торговли. Основные объекты производственной инфраструктуры — автодороги, линии связи, морские порты и аэропорты, воздушный транспорт, электроэнергетика — перешли во владение или под непосредственный контроль государства. Оно же стало основным собственником земли после высылки в 1969 г. из страны 12 тыс. итальянских колонистов, экспроприации членов королевской династии, высших чиновников и крупных феодалов. [c.160]

С 1979 г. стала активно проводиться кампания по свертыванию частной оптовой торговли, завершившаяся к началу 1980 г. принятием постановления о полной ликвидации частнохозяйственных предприятий в данной области, о передаче их функций кооперативам и государственным учреждениям, а также о полном запрете посреднических операций как на индивидуальной основе, так и деятельности частных агентств, представительств и других подобных учреждений. После национализации внутренней оптовой торговли были приняты довольно энергичные и в целом успешные меры по вытеснению частников из розничной торговли главным образом с помощью интенсивного расширения государственной и кооперативной торговой сети, через которую предметы первой необходимости реализовывались по сниженным ценам. [c.173]

В Ливии и Алжире, напротив, почти все крупнейшие промышленные предприятия создаются как полностью государственные. После национализации на рубеже 70-х и 80-х годов 49%-ной доли Экссон в нефтеперерабатывающем и газосжижающем предприятиях в Марса-эль-Бреге и 20%-ной доли Оксилибиа в заводе по производству метанола в ливийской промышленности по переработке углеводородного сырья почти не осталось иностранных инвестиций. Прогрессивные режимы обеих стран стремятся удовлетворить свои резко возросшие за последние годы потребности в инвестиционных товарах, и прежде всего в комплектном оборудовании, а также технологии и ноу-хау , не прибегая к импорту предпринимательского капитала, при помощи других форм внешнеэкономических связей, среди которых получают приоритет различные виды подрядных контрактов. [c.181]

После национализации Шелл, Алджириа в 1970 г. алжирская доля в акционерном капитале СРА достигла 68%, а в результате национализации французских нефтяных компаний в 1971 г. нефтеперерабатывающие мощности полностью перешли в собственность государства [208, с. 31—33, 35]. [c.203]

Смотреть страницы где упоминается термин Национализация

Смотреть главы в: