КОНКУРЕНЦИЯ И МОНОПОЛИЯ КТО КОГО [c.112]
Руководить фирмой, имеющей рыночную власть, труднее, чем управлять фирмой на конкурентном рынке. Фирма, продающая свой товар в условиях идеальной конкуренции, не способна оказывать влияние на рыночную цену. В итоге руководителям приходится беспокоиться только о затратной стороне операций фирмы, выбирая такой объем производства, при котором цена равна предельным издержкам. Руководителям же фирмы с монопольной властью надо также думать о характеристиках спроса. Даже если они устанавливают цену на выпускаемую фирмой продукцию в условиях чистой монополии, они должны получить по меньшей мере приблизительный расчет эластичности спроса, чтобы определить, какой будет цена (и соответствующий объем производства). Более того, мы увидим, что кое-кто может существенно преуспеть, используя более сложную стратегию ценообразования назначая, например, различную цену для различных потребителей. Чтобы разработать такую стратегию ценообразования, руководителям нужна не только изобретательность, но и подробная информация о рыночном спросе. [c.319]
Существенным элементом рыночной системы хозяйствования является наличие конкуренции на рынке. Конкуренция - это соперничество среди продавцов (производителей) и среди покупателей товара. Продавцы (производители) конкурируют между собой, пытаясь произвести и продать товары по более низкой цене. Те, кто не в состоянии этого сделать, разоряются. Такое соперничество выгодно всем потребителям. Конкуренция является антиподом монополизма. Последний означает сосредоточение основной массы производства и реализации какого-либо товара в одних руках, на небольшом числе крупнейших предприятий-монополистов. Образование монополий выгодно самим монополистам, но не обществу. Оно позволяет монополисту устанавливать произвольно высокие монопольные цены на свой товар. [c.9]
Кто-то может даже утверждать, что олигополия менее желательна, чем чистая монополия, потому что чистые монополии в США часто подвергаются государственному регулированию, чтобы уменьшить злоупотребление рыночной властью. Неформальный сговор между олигополистами может привести к ценам и уровню производства, аналогичным чистой монополии, и в то же время сохранять видимость независимости и конкуренции. [c.582]
Итак, капитализм имеет определенные преимущества перед социализмом, однако и он не безгрешен. Во-первых, в отсутствие конкуренции между покупателями и между поставщиками капитализм утрачивает свои преимущества. В условиях монополии ценовой механизм и процесс обмена не способствуют эффективному размещению ресурсов и стимулированию инноваций. Во-вторых, поскольку экономические решения основываются на изменяющихся ожиданиях выгоды и прибыли, рыночная система не отличается стабильностью и характеризуется непредсказуемыми циклами подъемов и спадов производства. В-третьих, капитализму свойственно неравенство в доходах. Наиболее преуспевающие индивиды получают баснословные прибыли, в то время как те, кто недостаточно одарен или неудачлив, пребывают в бедности. И, наконец, капитализм порождает внешние эффекты, которые наносят ущерб лицам, не участвующим в сделке. Так, преуспевающее предприятие, возможно, получает высокие прибыли, но загрязняет [c.60]
В-третьих, монополист, как часто утверждают, более, чем кто бы то ни было другой, заинтересован в разработке и внедрении в производство технических нововведений. Фирма в условиях совершенной конкуренции, конечно, волей-неволей должна использовать все известные технологические знания, иначе она просто не выживет на рынке, но вот разрабатывать что-то новое с данной точки зрения у этой фирмы нет никакого стимула — ведь все равно все будет сразу же использовано конкурентами. Иначе обстоит дело в условиях монополии, когда прибылью от нововведений можно наслаждаться в одиночку. Недаром же государство поощряет авторов новых продуктов и технологических процессов патентами и авторскими правами, т. е. представляет им монополию на определенный срок. [c.153]
Рынки английских колоний и общие территории делились между всеми участниками (с признанием известных преимуществ британских фирм в заморских владениях их страны). Выделенную ему квоту производства участник картеля мог получить на любом рынке общих территорий. Но если он превышал ее, то должен был платить штраф в пользу тех, кто недоиспользовал свою квоту. Другими словами, даже на нейтральных территориях, где продавались лампы разных фирм и была видимость конкуренции, общий объем производства устанавливался столь же определенно, как если бы рынок контролировала единственная фирма-монополия. [c.200]
Легальные монополии. Иногда франшиза может обладать ценностью по причине получения франчайзи эксклюзивного права на предоставление какой-либо услуги. Например, компания может заплатить большое вознаграждение за концессию, предоставляющую права на использование стендов на бейсбольных стадионах, зная, что при этом она не столкнется с конкуренцией в пределах данного стадиона. При более умеренном варианте подобного права иногда продаются множественные франшизы, однако их число ограничено таким образом, чтобы обеспечить для франчайзи получение избыточных доходов. Например, власти Нью-Йорка продают медальоны такси, являющиеся необходимым условием использования в городе такси желтого цвета, а также устанавливают жесткие ограничения для тех, кто не имеет медальона, но предлагает ту же услугу. Следовательно, существует рынок, на котором продаются и покупаются медальоны. [c.1013]
Лауреат Нобелевской премии по экономике Ф. фон Хайек предложил отменить монополию Центрального банка на эмиссию денег, введя вместо этого "спонтанный порядок" пусть кто хочет выпускает деньги, а рынок через механизм, конкуренции определит сам, чтб станет реальными, настоящими деньгами в нашем привычном понимании. Подумайте и ответьте — что именно стало бы в этом случае деньгами [c.130]
Из первого осн. экономнч. признака И. следует второй. Концентрация пром. капитала приводит к росту концентрации банков и сращиванию их с пром-стью. Высвобождающиеся в процессе кругооборота капитала денежные резервы монополий не только увеличивают депозиты банков, но и открывают перед ними более широкие возможности для капиталовложений в акции п ценные бумаги пром. компаний. Тесное переплетение н слияние банковского н пром. капитала приводит к образованию финансового капитала и финансовой олигархии. Через банки крупнейшие монополии получают в своё распоряжение в форме ссудного капитала денежные ресурсы мелких и средних капиталистов, к-рые они используют для ещё большего увеличения экономнч. мощи своих предприятий. Для капитализма свободной конкуренции было типично право буржуа на присвоение чужого труда. Финансовая олигархия, в добавление к этому, фактически обретает право присваивать чужие капиталы, разоряя или лишая своих выбывших из игры более слабых конкурентов возможности иметь собственные предприятия, вынуждая тех, кто не обанкротился полностью, переходить на положение рантье. [c.540]
Понятием, противоположным конкуренции, является монополия. При монополии на рынке имеются только один продавец и множество покупателей. Являясь единственным производителем данного товара, монополист назначает за этот товар на рынке монопольно высокую цену. В результате общество будет нести повышенные издержки, так как относительно меньше потребителей будут покупать товар, произведенный и предлагаемый в условиях монополии, а те, кто покупает этот товар, будут платить за него больше. В условиях свободной конкуренции у монополиста меньше предложений. [c.11]
Конечно, предположение об общей себестоимости для всех предпринимателей требует того допущения, что постоянные издержки распределяются на одно и то же количество продуктов, только тогда их можно приравнять к пропорциональным [переменным — Прим. перев. издержкам, то есть следует предположить, что все предприниматели производят равные количества продуктов. Эта гипотеза не более реалистична, чем допущение об отсутствии прибылей и убытков но она столь же разумна. Действительно, если, в данном пункте, определенное количество произведенных товаров соответствует отсутствию прибылей и убытков, то предприниматели, производящие меньше, несут потери, свертывают свое производство и, в конечном счете, закрываются, а те, кто производит больше, получают прибыли, развивают производство и привлекают к себе клиентуру первых. Таким образом, вследствие различной природы пропорциональных и постоянных издержек производство в условиях свободной конкуренции, после того как оно протекало среди большого числа мелких предприятий, в тенденции делится между меньшим числом средних предприятий, затем между малым числом крупных предприятий и приходит в конце концов монополии по себестоимости, затем монополии с максимальной ценовой прибылью. Это положение подтверждается фактами. Но тем не менее в течение всего периода конкуренции и даже периода монополии по себестоимости дозволено — в целях упрощения теории — делать предположение о предпринимателях, производящих равные количества продуктов, и приравнивать постоянные издержки к пропорциональным. [c.407]
Мак-Куллох, однако, развил свою мысль дальше, пытаясь доказать, что свободная система банковского бизнеса в большей степени, чем система с ограничениями, подвержена частому возникновению сверхэмиссии. Причиной этого Мак-Куллох считал то обстоятельство, что конкуренция в среде многочисленных банков рано или поздно заставляет один из них снизить учетную ставку с целью расширения сферы своего влияния. Этому будут вынуждены последовать и все остальные банки. Мак-Куллох предвидел и возможные возражения на это со стороны своих оппонентов. Действительно, было бы логично предположить, что банкноты того банка, который первым попытался бы расширить свою деятельность, были бы в ответ на это возвращены для погашения. Таким образом, собственные интересы и необходимость сохранять свои резервы должны предупреждать такие действия. Мак-Куллох, однако, считал, что такая схема не будет работать, поскольку в ситуации, когда снижающийся курс национальной валюты заставляет торговцев требовать обмена банкнот на золото, к погашению они предъявляют все попавшие им в руки банкноты. При этом они не станут спрашивать, кто именно виноват в сверхэмиссии, и, следовательно, доля банкнот, которая предъявляется для погашения в банк, явившийся причиной избыточной эмиссии, равняется доле, предъявляемой всем остальным. [Было бы более логично предположить, что пропорция, в которой банкноты будут возвращены в каждый из банков, равна доле банкнот этого банка в совокупном обращении.] Последние, таким образом, вынуждены нести на себе часть бремени сверхэмиссии, и, пожелай они удержать свои резервы на прежнем уровне, им бы пришлось сократить масштабы собственной эмиссии. Что же касается банка-экспансиониста, он сможет и дальше покушаться на чужие резервы. Маловероятно, что банки станут бесконечно мириться с потерей сферы своего влияния и растратой резервов, поскольку, доведенный до своего логического предела, этот процесс, в конце концов, закончится их истощением и фактической монополией банка-экспансиониста. Банки, таким образом, будут просто вынуждены последовать политике экспансии в целях самозащиты. Отсюда следует, что, если хотя бы один банк решится на проведение подобной политики, она станет всеобщей. Обнаружить утечку золота на ранних стадиях развития событий не удастся, а возникшие значительные масштабы сверхэмиссии, в конце концов, приведут к чрезвычайно тяжелому кризису. [c.49]
Тем же, кто ратовал за эмиссионное единообразие, считая, что это способно расширить сферу распространения банкнот по сравнению со случаем разрозненной эмиссии, Михаэлис отвечал, что небольшие размеры территории, на которой обращаются банкноты какого-либо банка, на самом деле представляют собой преимущество, поскольку делают возвращение этих банкнот для погашения более частым. [Вышеупомянутая статья, с. 132. На самом деле, принцип ограничения территории, обслуживаемой каждым из банков, имеет своим результатом скорее возникновение монополии, нежели конкуренции. Более естественным способом банковского устройства могла бы стать система банковских отделении в этом случае территория, на которой обращались банкноты каждого из банков, была бы велика, а отделения различных банков могли бы конкурировать в одной и той же части страны. Если предположить, что при этом существует еще одно средство контроля, отмеченное Михаэлисом, а именно -механизм клиринга между действующими на одной и той же территории банками, межбанковский контроль в подобной системе оказывается весьма эффективным.] [c.75]
Вот, например, вопросы конкуренции. Я слышал, что конкуренция будто бы является опасностью и что ловкий делец устраняет своего конкурента, создавая себе искусственным образом монополию. При этом исходят из мысли, что число покупателей ограничено, и что поэтому нужно предупредить конкуренцию. Многие помнят еще, что несколько позже целый ряд автомобильных фабрикантов вступил в объединение на основе патента Зельдена, и это, в строго законных рамках, обеспечило им возможность контролировать цены и размеры производства автомобилей. Они вдохновлялись при этом абсурдной идеей, что доход можно повысить уменьшением, а не увеличением работы. Эта идея, насколько я знаю, стара как мир. Ни тогда, ни теперь я не мог понять, что для того, кто честно работает, не найдется достаточно дела. Время, которое тратится на борьбу с конкурентами, расточается зря было бы лучше употребить его на работу. Всегда найдутся люди, готовые охотно, даже усердно покупать при условии, что их снабжают по сходным ценам и тем, в чем они действительно нуждаются. Это относится как к личным услугам, так и к товарам. [c.22]
Выше мы вспомнили, что предельная выручка монополиста при любом объеме продаж ниже цены, следовательно, цена, назначаемая им, превышает ту цену, которая возникла бы на рынке совершенной конкуренции при условии, что предельные издержки растут с ростом выпуска. Рассмотрим, кто же пострадает от того, что отрасль стала монополией. В первую очередь пострадают потребители теперь им приходится платить дороже за меньшее количество товара потребительский излишек сократился на величину, равную площади фигуры РтРсСМ на рис. 3.2. Величина РтРсСМ представляет собой совокупные потери потребителей от монополии. При этом часть потребительского излишка (величина РтРсЕМ) трансформировалась в монопольную прибыль, а другая часть (величина МЕС) представляет собой чистые потери потребителей от монополии, возникающие из-за разницы между потенциальной и реальной величиной рынка. Аналогично чистые потери производителей в результате монополизации отражаются площадью ЕОС. [c.53]
Рассмотрим теперь процесс принятия решений олигопо-лиями в сфере ценообразования. Особенностью ценообразования на олигопольных рынках является то, что реализуемая при этом рыночная власть позволяет получать прибыль выше, чем при совершенной конкуренции, но ниже, чем если бы фирмы вступили в сговор друг с другом. Наибольшую прибыль олигополии могли бы получить, если бы вступили в сговор друг с другом и выступили на рынке как "чистая" монополия. Однако в реальности сговор едва ли возможен, и дело не только в действии антитрестовских законов. Заинтересованность каждого продавца в максимизации своей собственной прибыли едва ли удержит олигополию-соседа от соблазна обойти своего ценового партнера путем нарушения сговора. Проблема в том, что в условиях сговора фирм А и В о повышении цен на свою продукцию кто-то из них, например, фирма А, может не выбрать договорные цены, поскольку ей выгоднее установить цену, соответствующую равновесию Курно. Причем этот вывод справедлив даже в том случае, если фирма А знает, что фирма В точно выполнит условия договора и повысит цены. Платежная матрица, изображенная на рис. 15.5, поможет понять, почему сговор является трудным делом. [c.320]
Только что приведенный анализ объяснения того, почему рыночная конкуренция ведет к эффективности, не совсем совпадает с аргументами Адама Смита. Он также затрагивал мотивы для нововведений, для использования преимуществ новых выгодных возможностей. В результате конкуренции между фирмами те, кто делает это наиболее успешно, могут устанавливать временную монополию. Угроза конкуренции по-прежнему заставит их действовать эффективно они должны продолжать поиск выгодных возможностей, пока другие фирмы не ухватились за эти возможности и не захватили их рынок. Первая основополагающая теорема экономики благосостояния дает объяснение того, почему была бы эффективной по Парето экономика, которая не использует технологических изменений, в которой все фирмы настолько малы, что не оказывают воздействия на цены. Но аргумент Адама Смита базировался на гораздо более широкой перспективе. Некоторые из сегодняшних дискуссий о роли государства и достоинствах конкуренции происходят на фоне этой более широкой перспективы скорее, нежели исходя из более узкого взгляда, отраженного в основополагающих теоремах5. [c.75]