Необходимо заметить, что мы не верим в возможность создания идеальной торговой системы (идеальной в том смысле, что 100% генерируемых ею сигналов будут правильными) как на основе традиционных индикаторов, так и основанной на других физических принципах. Как мы уже указывали, трейдинг - это перераспределение денег, поэтому создание идеальной системы так же невозможно, как невозможно создание идеальной системы для игры в преферанс, В случае с преферансом, например, с обладателем такой системы быстро перестанут играть на деньги. Система, конечно, будет, но найти партнеров будет сложно, и доходность упадет. Интересен также мысленный эксперимент, когда все игроки в преферанс будут использовать идеальную систе-иу. Очевидно, что ситуация внутренне противоречива и результат такой партии исходя из формальной логики предсказать сложно. В терминах финансовых рынков это означает, что рынок изменит свои свойства и идеальная система станет неидеальной. [c.302]
Теперь мы должны подробнее развить тот анализ мотивов предпочтения ликвидности, который был предварительно намечен в гл. 13. По существу, речь пойдет о том же самом предмете, который иногда всплывает в дискуссиях о так называемом "спросе на деньги". Он тесно связан также с тем, что именуют скоростью обращения денег по отношению к доходам, ибо это понятие лишь служит мерилом той доли доходов, которую публика предпочитает хранить в форме денежной наличности, так что возрастание скорости обращения денег по отношению к доходам может рассматриваться как симптом снизившегося предпочтения ликвидности. Однако это не одно и то же, поскольку отдельные лица могут осуществлять свой выбор между ликвидностью и неликвидностью в отношении имеющегося у них фонда накопления сбережений, но отнюдь не в отношении дохода. И, во всяком случае, термин "скорость обращения денег по отношению к доходу" дезориентирует в том смысле, что подводит к ложному предположению, будто спрос на деньги в целом пропорционален доходу или же находится с ним в какой-то определенной связи, тогда как такое предположение может быть принято, как мы увидим, лишь в отношении некоторой доли денежной наличности, находящейся в распоряжении публики. В результате упускается из виду та роль, которую играет норма процента. [c.83]
Ваши акции медленно ползут вниз, иногда поднимаются, вселяя надежду, и снова ползут вниз. Потери постепенно увеличиваются, и вы начинаете беспокоиться, а затем принимаете решение выйти на первом же максимуме. Максимум приходит, но его вершина пропущена, и акции не проданы. Постепенно вы привыкаете к потерям, они уже не так беспокоят. Все деньги вложены в акции слабых компаний, и приходится пропускать хорошие возможности, которые периодически возникают на бирже. Внезапно рынок начинает резко падать вместе с вашими акциями, и они теряют цену до такой степени, что продавать их уже не имеет смысла. Дальше им падать просто некуда, решаете вы. Но не тут-то было Акции снова начинают медленно но верно ползти вниз, и скоро вы убеждаетесь, что проиграли почти все ваши деньги. Естественно, интерес к рынку акций теряется, и вы принимаете решение, что игра на бирже доступна только профессионалам. [c.210]
На самом деле это не резкий скачок от плюс восемь до минус один. Сначала ты опускаешься с плюс восемь до плюс два, потом с плюс два до плюс один, а затем с плюс один до минус один. Это постепенный процесс, который сопровождается множеством других неприятностей. Я всегда был уверен в своей способности делать деньги и поэтому никогда особенно не беспокоился, если их не было. Я знал, что смогу их заработать в любой момент. Это всегда было для меня чем-то вроде игры. А если это игра и кто-то перевернул доску, значит, мне просто нужно начать, играть иначе. Поэтому я и назвал свою книгу Снова в путь . В некотором смысле мне даже казалось интересным начать все сначала. В этом был своего рода вызов судьбы. Так же все начиналось и со Слейтер Уолкер , так что к таким вызовам мне было не привыкать. Конечно, все это оказалось не так легко и просто, как я иногда говорю. Я бы никому не пожелал пройти через все это. Но я бы пожелал прийти к такому же результату . [c.27]
На это есть две причины. Во-первых, бумажная игра гораздо менее эмоциональна. Хорошие решения легче приходят, когда вашим деньгам ничто не угрожает. Во-вторых, выгодные сделки часто выглядят довольно неопределенно в момент их заключения, а сделки, которые кажутся ясными, чаще ведут к потерям. Неуверенный новичок вкладывает деньги в более очевидные сделки, а менее определенные, но более перспективные заключает на бумаге. Метания между бумажной и реальной торговлей не имеют смысла — делать нужно либо одно, либо другое. [c.144]
Все это подводит к вопросу о финансовой отчетности. В центре корпорации заведующий финансовым отделом часто играет весьма важную роль, контролируя денежные доходы и расходы компании. Зарубежные торговые филиалы часто рассматриваются как угроза собственным деньгам Чтобы сохранить контроль за штаб-квартирой, местным работникам следует оставлять только ограниченные денежные средства они должны спрашивать разрешения на расходование любых сумм, неважно для каких целей, а о движении денежной наличности они должны сообщать во всех деталях постоянно . Возможно, это и оправдано по отношению к филиалам еще не набравшимся опыта, но по отношению к уже укрепившимся предприятиям такая позиция может оказаться разрушительной и не имеющей смысла. Менеджерам головного предприятия рекомендуется предоставлять филиалам больше свободы действий и требовать от местного руководства поменьше обременительных докладов. Крупномасштабные финансовые операции могут организовываться штаб-квартирой, но и филиалам должны предоставляться определенные рамки, в пределах которых они могли бы действовать относительно свободно. [c.128]
Я не слишком быстро наращивал сумму денег в игре, потому что жил в соответствии с положением. Я не отказывал себе во множестве вещей, которые нравятся мужчинам моего возраста и вкусов. Я держал автомобиль и не видел никакого смысла в экономии расходов, раз уж деньги на них мне давал рынок. Биржевой аппарат, как и положено, замолкал только на воскресенья и праздники. Каждый раз, когда я находил причину проигрыша или выявлял причину того, что я сделал ошибку, я прибавлял к своему списку активов новый запрет - так делать нельзя А лучшим способом капитализации этих активов, естественно, был отказ от экономии на личных расходах. У меня случались очаровательные приключения, бывали и не столь приятные, но если я буду детально обо всем этом рассказывать, то не кончу никогда. На самом деле [c.23]
Я никогда не скрывал своих намерений - играть по-бычьи или по-медвежьи. Но я никогда не даю советов -покупать или продавать определенные акции. На рынке медведей все акции идут вниз, а на рынке быков - вверх. Это не значит, конечно, что если рынок медведей стал результатом войны, то акции производителей оружия не идут вверх. Я говорю в самом широком смысле. Но средний человек не хочет знать, какой сегодня рынок -медведей или быков. Он хочет, чтобы ему сказали, какие именно акции покупать или продавать. Он хочет выигрывать, не рискуя. Он не хочет трудиться. Он не хочет даже думать. Даже считать деньги, которые он подбирает под ногами, для него обуза. [c.28]
Она объясняет, почему обычный здравый смысл почти всегда ошибается в торговой игре когда все спекулянты имеют бычьи настроения, рынок неизменно снижается, а если они настроены по-медвежьи, рынок настойчиво повышается. Меня потянуло к этой книге, потому что я потерял счет случаям, когда, разместив сделку на основе "идеальных" фундаментальных или технических сценариях, почти немедленно терял свои деньги. [c.46]
Концентрируйтесь на качестве поиске сделок, которые имеют смысл, и на управлении капиталом, позволяющем вам его сохранить. Сосредоточтесь на поиске хороших точек для начала игры и избегайте азартных действий. Тогда деньги придут почти как побочный эффект. Вы сможете подсчитать их позже, когда игра закончится. [c.152]
Отметим, что метод Кагана неприемлем для рассмотрения конечной стадии гиперинфляции. Дело в том, что нельзя заменять весь ожидаемый ход цен темпом их изменения (ожидаемым) в данный момент, как это делает Каган и как это предлагалось в п. 5. Например, если ожидается, что рост цен будет продолжаться, скажем, еще только один день, а затем последует стабилизация, то, очевидно, это приведет к повышению реального спроса на деньги, по сравнению с тем, который существует при ожидании дальнейшего их роста поэтому имеет смысл вводить более высокие цены после стабилизации, уберегая тем самым от соблазна покупать по более низким ценам. Подобное затруднение возникает и в теории потребительского спроса, когда приходится рассматривать не только цены в прошлом, но и ожидаемые в будущем. Это помогает объяснить обнаруженную Каганом особенность конечной стадии гиперинфляции, а также проливает свет на вывод Селдена о том, что включение роста цен в издержки обладания денежным запасом скорее ухудшает его расчетные соотношения, хотя, возможно, причина и в другом, а именно в том, что фирмы строят свои ожидания цен в будущем только на основе их темпа роста в настоящем и тогда эта переменная начинает играть решающую роль. [c.807]
Как только эти акции пошли вверх, я понял, что сейчас играть на их понижение просто глупость. Все мои деньги лежали в виде маржи на счету в конторе Хардинга, и это было нормально. Удручало меня то, что ленту я прочел верно, но потом как дурак позволил совету Эда Хардинга сбить себя с толку. Но на сожаления не было времени, да и смысла в этом занятии [c.27]
Порой Гутфренд и сам с этим соглашался. Он любил торговать. В отличие от работы менеджера в торговле была прямизна и честность. Ты делаешь ставки и либо теряешь, либо выигрываешь. Когда выигрываешь - все вокруг, вплоть до руководителей компании, обожают тебя, тебе завидуют и тебя боятся, да и правильно делают - ты принес добычу А когда ты управляешь компанией - что ж, ты получаешь свою долю зависти, страха и обожания. Но все это достается тебе по ошибке. Ты не добываешь денег для Salomon. Ты не рискуешь. Ты всего лишь заложник своих добытчиков. Они рискуют. Они каждый день доказывают, что управляются с риском лучше, чем другие игроки. Деньги приходят от таких игроков, как Мериуэзер, и повлиять на этот процесс Гутфренд никак не мог. Вот почему многие поняли дело так, что сумасбродное предложение главному спекулянту компании сыграть на миллион долларов было для Гутфренда способом показать, что он тоже игрок. А для этого не было ничего лучше, чем покер лжецов. Для торговцев эта игра была полна магического смысла. Джон Мериуэзер и такие, как он, считали, что покер лжецов очень похож на торговлю облигациями. В игре испытывается характер торговца. В ней оттачиваются его инстинкты. Хороший игрок - это умелый торговец, и наоборот. Мы все думали точно так же. [c.5]
Вспоминая беседу с Соросом в ту октябрьскую субботу, Калецки сказал мне, что был просто поражен отрешенным видом Сороса. Он всегда казался совершенно бесстрастным и безукоризненно логичным в своем отношении к деньгам. Тогда я даже не знал, имеют ли деньги для него хоть какое-то значение в эмоциональном смысле... Казалось, главное их достоинство заключалось в том, что с их помощью он мог вести счет в игре... Он явно гордился своей победой. Вот почему он согласился на это интервью... Ему льстила собственная проницательность, готовность бросить вызов властям. Банку Англии — и выиграть . Ему нравилось и то, что огласка победы прольет яркий свет и на его благотворительность в Восточной Европе. [c.93]
Я сознаю, что приведенная аргументация применима исключительно к финансовым рынкам. Если бы мне пришлось иметь дело с людьми, а не с рынками, я бы не смог избежать морального выбора и не смог бы также успешно делать деньги. Я благословляю судьбу за то, что она привела меня на финансовые рынки и позволила не замарать руки38. Анонимные участники рынка в основном освобождены от морального выбора, пока они играют по правилам. В этом смысле финансовые рынки не аморальны, этот аспект социальной жизни им вообще чужд. [c.125]
Дихотомия еще более очевидна при исследовании второго типа денег, так называемых фидуциарных денег (fiat money). Они являются чистым посредником в обмене в том смысле, что они не имеют иного применения помимо осуществления сделок агенты соглашаются принимать их только потому, что верят в способность таких денег играть свою роль (отсюда и их название латинское fides означает доверие), поскольку они не пригодны ни на что иное. По определению, не существует рынка системы реального равновесия, который бы соответствовал фидуциарным деньгам, рынок которых рассматривается вместе с рынками товаров. [c.298]
Да Да Вы правы. Созданный вами подход, стиль работы вашего ума таковы, что эта система очень хороша для вас. Вам легко действовать по своей системе, потому что деньги, которые вы ставите, для вас значат меньше всего. Я вспоминаю Пэта Херна. Не слыхали о таком Он был очень известным игроком и держал свой счет у нас. Умный и отчаянный мужик. Он зарабатывал на акциях, и многие спрашивали у него совета. Он никогда не давал советов. Если его просто спрашивали, что он думает о разумности их действий, он всегда отвечал популярной на ипподроме поговоркой Ничего не известно, пока не сделаешь ставку . Он торговал через нашу контору. Он всегда покупал сотню каких-либо активных акций, и, если те поднимались на один пункт, он прикупал еще сотню. Еще продвижение на пункт, еще сотню акций, и так далее. Он говаривал, что играет не для того, чтобы другие зарабатывали, и поэтому всегда выставлял стоп-приказ - продавать все, как только цена опустится на пункт ниже последней покупки. Пока цена продолжала расти, он наращивал свою линию и передвигал вверх стоп-приказ. При откате на один процент он просто выходил из игры. Он заявлял, что не видит никакого смысла в том, чтобы терять больше одного пункта. И неважно, что теряется - исходная маржа или бумажная прибыль. [c.44]
Несмотря на исключительно финансовую подоплеку этих преступлений, нельзя не заметить того вызова, который они бросали правоохранительным органам государства, его судебной системе и в конечном счете самому смыслу правосудия и честной игры, являющихся основой цивилизованного общества. Если в середине восьмидесятых и были люди, считавшие себя настолько богатыми и могущественными, чтобы быть над законом , то это были люди с Уолл-стрит и те, кто имел к этой цитадели американского финансового мира непосредственное отношение. Допустив, что американское правосудие можно купить, Милкен и Drexel были готовы тратить деньги, и они их тратили. Они наняли самых высокооплачиваемых, опытных и влиятельных адвокатов и консультантов по паблик рилэйшнз , преуспев в устрашающей степени в превращении общественных дебатов в суд над сотрудниками регулятивных и правоохранительных органов, а не наоборот. [c.10]