Суммирование различных товаров и услуг должно быть обязательно проведено в мере относительных цен. Если считать само собой разумеющимся, что удовлетворительный метод построен с учетом постоянного изменения относительных ценностей, цены измеряют относительное предельное значение различных товаров для покупателей, а благосостояние определяется общей полезностью (или общим удовлетворением), а не предельной. Это можно доказать, сославшись на парадокс ценности, который заключается в том, что меновая ценность уменьшается по мере приближения общей полезности к максимуму. [c.101]
Парадокс ценности находит свое решение чем больше товара, тем относительно меньше интенсивность желания потреблять его последнюю единицу. Отсюда ясно, почему в большинстве случаев вода имеет низкую цену, а воздух вообще бесплатен. В обоих случаях достаточное количество этих столь необходимых продуктов резко снижает их предельную полезность и соответственно цены. [c.57]
Парадокс ценности еще раз напоминает, что просто денежная оценка того или иного товара (цена количества товара) может быть весьма ошибочной как показатель общей экономической ценности товара. Измерение денежной ценности воздуха равно нулю, а вместе с тем сама жизнь без него невозможна. [c.58]
Удивительно, что до сих пор не были упомянуты два понятия, которые современный экономический анализ, следуя Леону Вальрасу и Альфреду Маршаллу, вывел на передний план в теории цен предложение и спрос. Не идет ли речь, как в парадоксе ценности воды и алмазов, об упущении, свидетельствующем о рудиментарном характере теории Смита Вовсе нет. [c.48]
Одновременная гибкость и жесткость в организации. Парадокс этого атрибута организационной культуры успешных компаний разрешается следующим образом. Высокая организованность в них достигается за счет того, что все работники понимают и верят в ценности компании. Это их жестко связывает и интегрирует. Гибкость обеспечивается посредством сведения к минимуму руководящих вмешательств и минимизации числа регулирующих правил и процедур. Это поощряет новаторство и стремление брать на себя риск. В итоге жесткая структура разделяемых культурных ценностей делает возможной гибкую структуру административного контроля. [c.448]
Для части власть имущих такая система была выгодна. В СССР существовал парадокс перевёрнутой системы ценностей. [c.492]
Один из наиболее интересных парадоксов в нашем мире состоит в том, как мы извратили концепцию ценности и пользы в отношении как результатов нашей работы, так и нас самих в любой сфере деятельности. Очевидно, что наша современная система образования не может создать успешного трейдера. Правительство, социальные работники и правозащитники сейчас в США численно превосходят людей, занятых в производстве. Наше правительство, как будто находится в состоянии войны с творческими и богатыми людьми, формируя в обществе предубеждение против каждого, кто зарабатывает много денег. Это предубеждение не просто вредно, оно значительно коварнее, чем общественно обсуждаемые половые, расовые и религиозные предубеждения, с которыми, как предполагается, мы сражаемся большую часть времени. [c.140]
Частную собственность нередко связывают с эгоизмом. Парадокс, однако, в том, что на самом деле все обстоит как раз наоборот. Частная собственность обеспечивает защиту от алчных людей, стремящихся овладеть тем, что им не принадлежит, и вынуждает пользователей ресурсов отвечать за свои действия. Когда права собственности четко определены, надежно защищены и могут служить предметом купли-продажи, производители товаров и услуг не могут использовать дефицитные ресурсы, не компенсировав их ценность владельцам. Платить приходится столько, сколько нужно, чтобы владельцы ресурсов отказались от их альтернативного использования. [c.18]
Мировое богатство не идентично деньгам и недостаточно ими представлено. Золото, как таковое, не является ценным товаром. Золото так же не богатство, как ордер на шляпу не шляпа. Но как выражение богатства оно может быть употребляемо своими владельцами или господами так, что дает им господство над кредитом, необходимым для производителей подлинных данностей. Торговля предметом обмена - деньгами весьма выгодное дело. Но попутно с тем, как деньги обращаются в предмет торговли, который можно покупать и продавать, прежде чем подлинные ценности могут быть проданы или обменены, ростовщикам и спекулянтам дается право взимать налоги с производства. Власть, которая дается обладателям денег над промышленными силами, тем очевиднее выступает наружу, чем яснее факт, что, хотя деньги должны представлять действительное богатство мира, тем не менее богатство всегда больше денег и действительное богатство зачастую поступает в рабство к деньгам. Это ведет к нелепому парадоксу, что мир благословен богатством и все же терпит нужду. [c.91]
В ситуации Петербургского парадокса s соответствует бесконечной последовательности "орлов" и "решеток", a x(s) означает платеж, полагающийся при реализации этой последовательности. Парадокс возникает, если f/(x(s)) = x(s), т. с. "ценность" просто равна ожидаемому платежу. Если же функция U ограничена, то ожидаемая полезность будет конечной. [c.76]
Биржевая сделка — своего рода пари об изменении цены, но здесь есть парадокс. Всякая цена отражает последнее соглашение о ценности между участниками рынка. Покупая или продавая, мы оспариваем этот консенсус. Покупатель не согласен с коллективным мнением и заявляет, что рынок недооценен. Продавец не согласен с общим мнением и считает, что рынок переоценен. Покупатель и продавец оба ожидают сдвига консенсуса, но этим они бросают рынку вызов. Среди их соперников — самые острые умы и самые толстые кошельки. С этой компанией спорить опасно и надо быть предельно осторожным. [c.55]
Параллельно с трудовой теорией стоимости возникла теория полезности, которая позднее получила завершенное выражение в теории предельной полезности. Ее суть сводится к следующему. Товар на рынке покупают не потому, что в нем заключены затраты труда, а потому, что данный товар для покупателя имеет полезность, ценность. Ценность товара обнаруживается при обмене, на рынке, в ее создании как полезности принимают участие три равноправных фактора -труд, капитал и земля. Теория полезности в конце XIX -начале XX в. развилась в теорию предельной полезности, которая позволила объяснить уязвимые места своей предшественницы - теории полезности. Теория полезности не могла разрешить знаменитый "парадокс Смита" почему вода, столь полезная для человека, стоит так дешево, а алмаз, чья польза намного меньше, стоит так дорого Сторонники теории предельной полезности ценность или стоимость товара выводят не из затрат труда, а из полезности. При этом они выделяют два вида полезности во-первых, полезность общую, абстрактную, или родовую, под которой понимают способность блага удовлетворять какую-либо потребность людей во-вторых, конкретную, или субъективную, полезность, которая означает субъективную оценку данного экземпляра данного блага данным покупателем, потребителем. [c.73]
ПАРАДОКС СТОИМОСТИ, ценности -противоречие, заключающееся в том, что наиболее нужный продукт, например вода, стоит гораздо дешевле, чем менее нужные людям алмазы. Противоречие снимается, если прибегнуть к теории полезности и к принципу ограниченности ресурсов. Стакан воды для человека, умирающего от жажды в пустыне, обладает гораздо большей полезностью и стоимостью, чем алмаз. [c.277]
Теоретически этого парадокса можно избежать — это произойдет в том случае, если на предприятии строго и последовательно следуют методу определения выручки от реализации по мере оплаты товаров и услуг. Однако Положением о бухгалтерском учете и отчетности Российской Федерации разрешено применять и другой метод — метод определения выручки от реализации по мере отгрузки товаров и предъявления покупателю расчетных документов. Именно в этом случае денежный поток и поток ценностей и расчетов, генерирующих прибыль, не совпадают по времени. Анализ движения денежных средств как раз и позволяет с известной долей точности объяснить расхождение между величиной денежного потока, имевшего место на предприятии в отчетном периоде, и полученной за этот период прибылью. 134 [c.134]
Обратимся к более подробной характеристике проблемы ценности в концепции теории предельной полезности. Ученые, разработавшие эту теорию, - У. Джевонс, А. Маршалл (Великобритания), Е. Бем-Баверк, К. Менгер, Ф. Визер (Австрия), Л. Вальрас (Швейцария), В. Парето (Италия) и другие в основном создавали свои труды во 2-й половине XIX -начале XX в. Нередко вклад этих исследователей (особенно представителей австрийской школы) в развитие экономической теории именуют субъективной революцией , или революцией предельной полезности . Цена, определяемая предельной полезностью, помогла разрешить многие загадки и парадоксы хозяйственной жизни и позволила создать тот раздел экономической науки, который сейчас принято называть теорией потребительского выбора (см. 9 настоящей главы). Чаще всего в связи с этим упоминается знаменитый парадокс Смита почему вода, столь полезная для человека, стоит так дешево, а алмаз, чья польза намного меньше для удовлетворения жизненных потребностей, стоит [c.83]
Теперь становится возможным объяснить и парадокс Смита нужно различать общую полезность всего запаса блага и его предельную полезность. Общая полезность всего запаса воды, конечно, выше общей полезности алмазов, но ценность этих экономических благ объясняется предельной полезностью, а она выше у алмазов. [c.85]
ПОЛЕЗНОСТЬ — субъективная оценка свойств блага данным индивидом. Тесно связана с понятием стоимость (ценность). Разные школы по-разному трактуют эту связь. Физиократы связывали ценность с объективно существующей полезностью вещи. Ими был сформулирован принцип имеет ценность все, что полезно, что позволяет удовлетворять определенные потребности, и чем выше полезность вещи, тем большую ценность она имеет. Смит придерживался иного мнения (вода жизненно полезна, но имеет небольшую ценность, тогда как алмаз имеет ограниченное использование, не является предметом первой жизненной необходимости, но цена на него чрезвычайно высока). Парадокс воды и алмаза пытались объяснить марксисты на основе теории трудовой стоимости алмаз стоит дороже потому, что на его изготовление затрачивается больше труда. Однако это не объясняет поведения потребителя, поскольку он, покупая товар, интересу- [c.139]
Все это выглядит совершенно иначе для экономики, достигшей полной занятости. Если экономика хорошо функционирует, поддерживая полную занятость, то возросшее стремление к сбережениям приведет к росту фактических сбережений, поскольку, как мы увидим в последующих главах, это будет стимулировать инвестирование, и, таким образом, совсем не обязательна ситуация, при которой совокупный спрос и выпуск сократятся. Мы проанализируем механизм, способный поддерживать полную занятость, позже, когда сделаем нашу упрощенную модель более реалистичной, введя в анализ деньги и учтя возможность изменений в уровне цен. Урок же, который преподносит парадокс бережливости, обладает ценностью в той мере, в какой мы осознаем, что он применим к ситуации низкого совокупного спроса. [c.469]
Ожидаемый доход от этой игры для Павла бесконечно велик, однако вряд ли кто согласиться заплатить за право участия в такой игре очень большую сумму. В этом и состоит парадокс. Объяснение парадокса состоит в том, что ценность денег для игрока не является постоянной. Она определяется некоторой возрастающей вогнутой элементарной функцией полезности. [c.250]
В противоположность тому, что будут утверждать маржиналисты, источником этого парадокса является не игнорирование Смитом влияния редкости на меновую ценность. Он объясняется самой природой рыночной экономики. В обществе, основанном на обмене, положение отдельного человека определяется не запасом благ, которым он располагает, а его способностью приобретать их на рынке. Эту характеристику, которая позволяет также отличать один народ от другого, мы будем называть богатством. Исходя из установленной связи между разделением труда и обменом, это богатство заключается — через способность покупать товары, произведенные другими — в способности покупать труд других людей или, как говорит Смит, получать его в свое распоряжение [c.39]
А может, объяснение данному парадоксу состоит в том, что ценность серебра определяется не предложением, а спро-сом Золото, несмотря на все испытываемые им злоключения, до некоторой степени сохранило свою прежнюю монетарную роль. Это означает, что спрос на него зависит от предложения долларов и других бумажных валют, которые потенциально могут быть конвертируемы в золото. Поэтому есть смысл в том, чтобы сравнивать уже имеющиеся запасы зо-лота с глобальным предложением долларов — в чем и заключается цель индекса страха, с которым читатель ознакомился в главе 11. В то же время серебро теперь является промышленным товаром, который зависит скорее от спроса, предъявляемого отраслями, которые мы упомянули выше, довольно ограниченного спроса, нежели от объема всех бумажных валют мира. [c.203]
Анализ товара с точки зрения его меновой ценности не обязательно означает игнорирование потребности, которую он удовлетворяет, т.е. его потребительской ценности. Теория маржиналистов, которая будет принята в экономической науке через столетие после Смита, установила взаимосвязь этих ценностей, и, начиная с XVIII века, нет недостатка в авторах, которые подчеркивают это обстоятельство. Смит, между тем, настаивает на том, что между меновой и потребительской ценностью нет никакой связи ни в ту, ни в другую сторону. Именно это он иллюстрирует парадоксом ценности воды и алмазов [c.38]
Однако дискуссия на самом деле не закончилась и продолжается по сей день. Всесоюзный институт минерального сырья (ВИЭМС) выпустил сборник, в значительной своей части посвященный этой проблеме. В публикуемой в нем статье А. Я. Кац (1983) рассматривает два аспекта приведение затрат к единому моменту Т и учет динамики во времени цен, издержек добычи, бортового содержания. Выяснение ошибочности дисконтирования при определении кондиций и производительности рудника автор безапелляционно приписывает Е. А. Козловскому (парадокс дисконтирования за десятилетия до этого открыл и обсудил Ж. Матерой. — Ю. Т.). Введенную ранее кадастровую ценность месторождения он определяет как сумму, банковский процент с которой равен чистому годовому доходу при разработке месторождения [c.68]
Современную российскую реформу объединяет с революцией и ее преподнесение в качестве самоцели. Именно реформе как таковой (а не ее необходимым социальным результатам) клянутся в верности, реформа преподносится как символ прогресса и т.п. Для наших реформ характерны несистемность и внутренние противоречия, им присуще аномально высокая политическая поляризация тут и путчи, и штурм парламента, и массовые митинги, и политические процессы. В общем это действительно реворе-формы . Но, видно, главный парадокс нашей во многих смыслах парадоксальной реформы состоит не только в ее революционности (по методам проведения), но и в ее контрреволюционности (по отношению к итогам октября 1917 г.). Она, по сути дела, имеет целью реставрацию ценностей февраля 1917 г. демократическая республика на базе капиталистической экономики. Все семьдесят лет советской власти такое справедливо считали бы контрреволюцией. А любая контрреволюция совершается теми же методами и по той же схеме, что и революция, они (подобно реформе и контрреформе) дети одной матери, элементы одного цикла. Но если проведение революций методами реформ и не так уж вредно, то проведение реформ революционными путями означает нечто гораздо худшее . [c.36]
Вплоть до эпохи Нового времени, или эпохи первоначального накопления капитала, знаменующей зарождение капиталистического хозяйства в странах Западной Европы, экономические проблемы не были предметом самостоятельного исследования1. Они рассматривались в более широком контексте политических и этических вопросов. Данная традиция прослеживается как в трудах древнегреческих философов, так и средневековых мыслителей, где экономика и этика сводились в одно и составляли общее учение. При этом противоречие между экономикой и этикой четко осознавалось, поскольку экономика имеет дело только с внешними, а этика — только с внутренними благами. Экономика хочет видеть увеличение человеческих потребностей с тем, чтобы больше производилось, чтобы сумма существующих материальных ценностей увеличивалась. Этика же всех времен учила человечество ограничивать свои потребности, в их неимении находить счастье, которое тем больше удаляется от человека, чем больше расширяется крут того, что является наиболее желаемым в жизни. Этот парадокс отражается в словах аборигена, вкусившего плодов цивилизации Мы были счастливее до того, как получили эти новые диковинные вещи, но теперь мы почувствуем себя несчастными без них . [c.13]
Рекламная коммуникация. Мы окунулись в мир современной рекламы, с трудом представляя возникающие при этом парадоксы. В результате появляется масса пародий, акцентирующих, что сегодня у нас не осталось проблем, кроме перхоти и гигиенических прокладок. Известный французский рекламист Жак Сегела таким образом прослеживает настоящее и будущее рекламы "Несколько десятилетий назад во Франции реклама была чисто потребительским актом "Я стиральный порошок. Я стираю очень чисто " В 80-х годах мы добавили такое понятие, как облик, "имидж". То есть рекламировался уже не просто порошок, a "Wbolite", который стирал чище, чем все остальные, "белее белого" (...) Вам же — на пороге третьего тысячелетия — необходимо будет придать некий моральный аспект рекламному сообщению. Потребитель должен "подниматься над самим собой", совершая акт покупки. Он должен быть облагорожен рекламой. Он будет доверять не просто маркам, а именно тем из них, которые вовлечены в борьбу за общечеловеческие ценности"2. Вероятно, именно по этой причине достаточно часто западный вариант рекламы вызывает серьезное отторжение у населения. [c.45]
Из теоретических представлений итальянского экономиста Ф. Галиани (1728—1787) следует, что наивысшую ценность должны иметь товары, обладающие наивысшей полезностью, например продукты питания. Но еще А. Смит (классик экономической теории, 1723—1790) отметил, что данная взаимосвязь не соответствует действительности. Его замечание получило название парадокса Смита если ценность вещи зависит от ее полезности, то почему блага, имеющие в нормальных условиях наивысший полезный эффект (хлеб, молоко, вода), ценятся ниже, чем блага, полезность которых для человека весьма относительна (бриллиант). [c.43]
Считается, что американцы гораздо более расточительны в отношени и пищи и других благ, чем люди в более бедных странах, и гораздо более бережливы в отношении времени эта бережливость проявляется во всем, они стремятся использовать каждую минуту, успеть как можно больше, предпочитают жаркое и котлеты времяинтенсивному тушеному мясу и т. д.61 Считается, что они одновременно расточительны в отношении материальных благ и чрезмерно экономны относительно нематериального времени. Все же и то и другое может быть и верным, и не указывающим на какую-то особую странность американского характера, поскольку рыночная ценность времени в этой стране относительно выше товарных цен, чем где бы то ни было еще. Значит, тенденция быть экономным в отношении времени и расточительным в отношении товаров может быть не парадоксом, но частично просто реакцией на различия в относительных стоимостях. [c.115]
В поисках мудрости, ценностей и указаний мы рассмотрели идеи инженеров, философов, психологов и руководителей. Из найденного материала мы составили коллаж из предписаний, загадок и парадоксов. На первый взгляд, трудно отделаться от соблазна повторить шутку Дюрана [57, с. 12] о том, что "большая часть истории — это догадка, а остальное — предрассудок". Напротив, более глубокий взгляд убеждает нас в том, что мы были свидетелями и проследили генезис и эволюцию увлекательной, приобретающей особое значение области исследований, а также важной профессии. В огромной мере сама судьба человечества зависит от умения людей эффективно распоряжаться ресурсами, временем и энергией — все это, как представляется, чрезвычайно дефицитно. [c.198]